– Да-да-да, – закивала дамочка. – Я все поняла. Жду ваших… э-ээ… рекомендаций.

– Записывайте, – сделал повелительный жест ладонью Брок.

– Я запомню.

– Если забудете – претензии не принимаются.

– Да-да-да, разумеется! – В голосе Венеры Адамовны слышалось жгучее нетерпение.

– Итак, первое. Вы должны мне… то есть, нашему агентству, шестьсот восемьдесят рублей. Вообще-то, по прейскуранту семьсот, но вам, в силу, так сказать, трагических обстоятельств, мы делаем скидку.

– Да вы что?! – подскочила потерпевшая. – Охренели?..

– Ну, не хотите скидку, пусть будет семьсот, – пожал плечами Брок.

– Да за что такая сумма?! Вы же ничегошеньки не сделали!

– Но-но-но! – погрозил сыщик пальцем. – Кто вам дал право делать столь оскорбительные выводы? Помните, как поется в песне? «Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…» Так вот, заметьте, на первый взгляд! А на самом деле – о-го-го!

– Семьсот рублей!.. – будто и не слышав, ни речи, ни пения Брока, всплеснула руками женщина.

– Шестьсот восемьдесят, – напомнил сыщик. А потом досадливо сморщился и махнул рукой: – А, черт с вами!.. Так и быть, понесу убытки. Шестьсот пятьдесят.

– Триста, – буркнула Хренько.

– Вам напомнить классиков? – поднял Брок одну бровь. – «Мне кажется, торг здесь неуместен».

– Идите вы знаете куда?..

– Но-но! Это не я. Это классика отечественной литературы.

– Это классический грабеж.

– Ну, если вас не устраивают наши расценки, посетите другое агентство.

– Другого нет.

– Вот видите! А вы говорите – грабеж. Да я, как монополист, мог бы диктовать любые цены. Допустим, те же семьсот, но не рублей.

И тут не выдержал молчавший до сих пор Мирон:

– А чего же, если не рублей, Олег Константинович?

– Долларов, например.

«Ассистент» захохотал вдруг столь неожиданно и громко, что дамы взвизгнули, а сыщик подпрыгнул.

– До… до… – между взрывами хохота пытался выговорить Мирон. – Долларов!.. Ой, ха-ха!.. Ой, уморили, Оле… Оле… Оле…

– Вы не на футболе, молодой человек! – от обиды перешел на «вы» сыщик.

– …г Константинович, – сумел наконец выговорить Мирон. – Простите… – Он утер слезы, отдышался и сказал: – Вы так остроумны, я даже не ожидал. Представляю, какие у нас в офисе станут красивые зеленые стены, если мы станем брать гонорар в до… до… долларах!.. – Он снова затрясся в хохоте, на сей раз, правда, недолгом.

– Это почему же? – поинтересовался насупленный Брок.

– А куда их еще девать, кроме как стены оклеивать?

– Он у вас что, ненормальный? – спросила у сыщика госпожа Хренько, впервые взглянув на Мирона с неприязнью.

Брок открыл уже рот, чтобы подтвердить опасения посетительницы, но вовремя вспомнил, что нанесет этим урон престижу фирмы. Поэтому сказал все же иное:

– Мой ассистент в полном порядке. Просто у нас столь большой наплыв клиентов, в том числе иностранных, которые расплачиваются валютой, что нам эту валюту, вы не поверите, уже некуда девать. – Хренько разинула рот, а сыщик поспешил закончить: – Поэтому давайте все же остановимся на рублях. Шестьсот – и точка.

– Вот, держите, – Венера Адамовна вынула из сумочки и протянула Броку пятисотрублевую купюру. – И держите крепче, пока я не передумала.

Сыщик сделал каменное лицо и даже отвернулся.

– Прошу освободить помещение и не отнимать более нашего времени.

– Тьфу, да подавитесь вы! – достала недостающую сотню дамочка.

– Александра, зачисли в приходную кассу, – велел Брок дочери. Сашенька взяла у женщины деньги и сунула в карман джинсов. Подошла затем к столу, села за компьютер и быстро распечатала ведомость, которую дала на подпись клиентке. Та расписалась, забрала выданную квитанцию и несколько смягчилась:

– Я уж думала, у вас тут все мимо кассы…

– Не надо нас обижать, – вздернул подбородок сыщик. – Мы солидная фирма, стоящая, между прочим, на страже закона.

– Ладно, простите, – буркнула Венера Адамовна. – Погорячилась я. Давайте перейдем к делу.

– Еще к одному? – удивился Брок.

– А разве это мы уже закончили? – помахала квитанцией Хренько. – Вот это, что ли, и есть результат?

– А это, вы знаете, философский вопрос, – вновь уселся в кресло и сцепил пальцы сыщик. – Как посмотреть. Для меня, если говорить откровенно, да.

– Но… – раскрыла рот Венера Адамовна.

– Но мы работаем не за страх, а за совесть! – торжественно и пафосно, словно диктор советских времен, продекламировал Брок. – А посему – записывайте дальше. На чем мы там остановились?.. Ага. Итак, второе. Сами, я чувствую, вы насчет отверток не очень… Может, у вас сосед мастеровитый имеется?

– Это еще зачем? – запунцовела Хренько и опустила глаза.

– Чтобы бра вашу разобрать. Или… бру?.. Даже, скорее, не всю… не все… не всего… короче, не столько бра, сколько ее… его… тьфу ты!.. выключатель данного осветительного прибора.

– Ах, в этом смысле! – обрадовалась Венера Адамовна. – Как же, как же, есть у меня такой сосед. Вовчик. Он-то мне эту… настенную лампу и подарил. И на стену повесил, и подключил – тоже он.

– Тогда тем более! – довольно потер Брок ладони. – В таком случае, удача сама прет к нам в руки. Так вот, попросите соседа, чтобы он разобрал выключатель и почистил контакты. Записали?

– Я запомнила.

– Отлично! Тогда третье. Пусть сосед собирает выключатель, а вы затыкайте в это время щели в окне ватой.

– Не получится, – сказала вдруг Сашенька.

– Почему? – удивился Брок.

– Отвертка будет занята.

– Ах, да. Ну, тогда подождите, пока сосед соберет выключатель, и заодно уж поэксплуатируйте его по полной программе. Пусть он потом освободившейся отверткой тщательно заткнет все щели в раме. Используя для этих целей вату, ветошь, поролон или иные подручные средства.

– А… зачем?

– Записали? – повысил голос сыщик.

– Я запомнила.

– Превосходно! А вот потом… – Брок вдруг смутился, бросил виноватый взгляд на дочь и, пошарив в карманах, протянул ей десять рублей. – Сашенька, золотко, набрось шубку, сходи, купи мне пирожок. Проголодался я что-то.

– Вот еще, – фыркнула Сашенька и кивнула на Мирона. – Пусть он сходит.

– Он – финансово неподотчетное лицо, – еще больше смутился сыщик. – Ну, ладно, не хочешь пирожок – надень тогда наушники, послушай музыку. Ты устала, небось, после экзамена, надо расслабиться.